В этом доме живет Шанталь.

Общеизвестно - я люблю шароебиться по Парижу без определенной цели и маршрута, просто рассматривая прохожих и витрины.

Но с Селин это трудно: она мой просветитель. Каждую минуту она делает величественный указующий жест куда-то в сторону и говорит:
- В этом доме жила мадам де Сталь.
Или:
- В этом доме умер Проспер Мериме.
Не думайте, что Селин - экскурсовод: это написано на мемориальных досках, мимо которых мы проходим, я и сам могу это прочесть. Но просто так пройти мимо Селин не может.
Иногда никаких досок нет, но Селин все равно величественно указывает вдаль и важно говорит какую-нибудь ерунду вроде:
- Там улица Монтень.
Или:
- За домами - сад.

А еще у нее есть одна отвратительная привычка, за которую мне иногда хочется ее прибить: без пояснений, просто величественно указать куда-то в сторону, а я сам должен догадаться, чтó на этот раз Селин имеет в виду: необычное пирожное в витрине, сложную арку в подворотне или старинную дверь с медной ручкой.
Сначала я спрашивал, чем именно я должен восхититься на этот раз, а потом просто стал каждый раз восхищенно поднимать брови, как бы поражаясь поразительному открытию. Этого Селин хватает и она удовлетворенно успокаивается на пару минут.

Сейчас мы опять идем по улицам - Селин периодически величественно взмахивает руками, а я, соответственно, каждый раз рассеянно изображаю восхищение.
Но сегодня у нас особый поход: мы идем встретиться с Шанталь, у которой обнаружили рак; она прошла курс химиотерапии, в понедельник начинается следующий, а потом ее ждет операция.
Мы встречаемся в кондитерской "Хлеб и розы" - Шанталь живет рядом; ей тяжело куда-то ходить, поэтому мы договорились встретиться именно там и провести вместе полчаса.

Я знаю эту кондитерскую: это на углу улицы Флёрюс и Рю де Мадам, там действительно на каждый столик каждый день ставят свежие розы в узкой вазочке.
Мы приходим и не сразу соображаем, что вот эта странная немолодая женщина в углу, которая подает нам какие-то знаки, и есть наша Шанталь. Мы бросаемся целоваться, но Шанталь нас останавливает - нельзя. Мы здороваемся:
- Comment vas-tu?
- Merci, mal.
- Как ты?
- Спасибо, плохо.

Шанталь выглядит ужасно: худющая, черные очки в пол-лица, прозрачно-желтая кожа, впалые щеки, заострившийся нос и черные тени под глазами. Волосы у нее выпали, поэтому она накрутила себе на голову тюрбан. К тому же на ней надето легкое и летящее, но черное платье, как будто она стащила занавеску в погребальном агентстве. Говорит она тихо и невнятно.
У нас за спиной, в окне - огромная надпись: Hôtel de l'avenir - Отель будущего. Я мысленно соглашаюсь сам с собой, что это хороший знак.

Мы с Селин заказываем Пари-Брест, а Шанталь - Полонез, потому что у нее шатаются зубы, а Полонез не нужно кусать и пережевывать. Мы пьем кофе, а она - воду, потому что кофе ей нельзя.
Мы болтаем об Олимпиаде, потому что больше болтать не о чем; Селин периодически отпрашивается в туалет и возвращается оттуда с красными глазами.

Потом мы провожаем Шанталь до дома и говорим:
- Bon chance et bon retour! Удачи и счастливого возвращения!

Когда за Шанталь закрывается тяжелая входная дверь, бодро улыбающаяся Селин немедленно начинает плакать. Я растерянно делаю величественный жест и говорю:
- В этом доме живет Шанталь.
- И будет жить еще долго и счастливо! - немедленно с жаром перебивает меня Селин, как будто я сказал что-то неправильное. - Насколько я знаю, она не планировала переезжать!
Я обнимаю ее и мы идем обратно. В Ботаническом саду Селин опять начинает плакать, но не выдерживает, делает величественный жест в сторону и сквозь слезы говорит:
- В этом дворце собрана самая большая во Франции коллекция жуков и бабочек.

André Alexin

Загрузка...

Вы можете поделиться статьей у себя в соцсетях:

Понравилось?
Подпишитесь на обновление через Е-Майл:
и Вы будете получать самые актуальные статьи
в момент их публикации.
Посетите и поделитесь Вашими мыслями на форуме